К 150-летию основания и 10-летию возрождения Гуслицкого монастыря

МИССИОНЕРСКИЙ МОНАСТЫРЬ БЫЛ СОЗДАН ПО БЛАГОСЛОВЕНИЮ МИТРОПОЛИТА ФИЛАРЕТА (ДРОЗДОВА)

Из церковной истории известно, что император Александр II «как чадолюбивый отец подданных своих» хотел обратить на путь истины русских людей, отпавших от православной веры. И его воля полностью совпадала с устремлениями митрополита Московского и Коломенского святителя Филарета. Но что касается Владыки, то он при этом ясно видел: обращение заблудших возможно не крутыми правительственными мерами, а устроением монастырей, школ, больниц, богаделен. Архипастырь вызвал к себе строителя Николо-Берлюковской пустыни иеромонаха Парфения (Агеева), с которым его связывала духовная дружба и который, к слову сказать, был выходцем из старообрядческой семьи, а потом стал постриженником Святой Горы Афон. Митрополит Филарет дал ему указание подыскать место для миссионерской мужской обители. Ни сырая снежная зима, ни бездорожье не испугали энергичного отца Парфения. Трижды он ездил в край, называемый одними «старообрядческой палестиной», другими — местностью, «где свил себе гнездо закоренелый раскол». И в результате тех поездок место было выбрано — на реке Нерской, напротив погоста бесприходного храма Спаса-на-Мошеве.

Вскоре отец Парфений осуществил проект, который до него никому не удавался: создал православный монастырь в местах, где было распространено старообрядчество. И если раньше, по словам нынешнего настоятеля Николо-Берлюковской обители игумена Евмения (Лагутина), «любого православного попа, что там появлялся, били до синяков», то к отцу Парфению большинство старообрядцев относилось с глубоким уважением.

Правда, среди окрестных жителей нашлись и такие, что занялись написанием на него доносов. Но вот как отреагировал на них в одном из своих писем отцу-настоятелю Гуслицкого монастыря святитель Филарет: «Сколько прискорбно то, что на вас, обитель вашу есть доносы, столько утешительно, что они ложные… Вы подвизаетесь ради Христа, за правую веру Его, за святость Православной Церкви Его. Обитель ваша требует вашего продолжения вашего подвига для ее утверждения и для принесения ожидаемого от нее плода. Преемнику вашему нужно было бы много труда и времени, чтобы приобрести то значение, которое вы имеете и которое споспешествует дальнейшему вашему подвигу. Укрепитесь надеждою на Бога и благодушествуйте. Охраните себя смирением. Не много ли сказано, что ваша братия и богослужение образцовы по всей России?..»

Все, кто серьезно изучал историю Гуслиц (потом это название стало неофициальным), отмечали самобытность края, в котором население поголовно было грамотным, что являлось заслугой старообрядчества. Кроме того, с образованием Белокриницкой старообрядческой епархии Гуслицы стали готовить для нее кадры духовенства. Но имели гусляки и другую славу — совсем дурную. Некоторые из них занимались изготовлением фальшивых денег и другими криминальными промыслами. Обитало здесь и немало разбойничьих шаек. И вот в таком месте начал создаваться миссионерский православный монастырь.

За время существования этой обители в ней было 70 постригов и 7 настоятелей. Архимандрит Исаакий пережил в октябре 1917 г. разбойный налет, когда грабители, одетые в военную форму, объявили себя анархистами-большевиками и потребовали у батюшки деньги, золото, серебро. После удара рукояткой револьвера настоятель упал, а звери в человеческом обличье стали топтать его ногами. Вторично монастырь был ограблен уже перед самым его закрытием — в 1922 г. На этот раз «настоящие большевики» под руководством господина Вайнера в первый заход изъяли более 16 пудов серебряных предметов: крестов, риз, икон, богослужебных сосудов, лампад, кадил и пр. Потом сделали второй заход, чтобы забрать остальное…

- Я часто вспоминаю одну историю, связанную с непростыми взаимоотношениями между последним и предпоследним настоятелями, — задумчиво произнес нынешний настоятель Гуслицкого монастыря игумен Георгий (Хлебников). — Предпоследний — архимандрит Исаакий — находился в обители почти с самого начала ее основания. Долгое время он был послушником, потом — иеродиаконом, затем находился на монастырском подворье в Санкт-Петербурге, а после был поставлен священником и со временем стал духовником сестер Покровско-Васильевского монастыря в Павловом Посаде. Изучая архивные материалы, мы не нашли даты его смерти. Как не нашли даты смерти и последнего настоятеля — игумена Сергия. Он прожил долгую жизнь — чуть ли не до 90 лет дожил. На его глазах и с его участием проходило становление Гуслицкого монастыря. Правда, в какой-то момент у отца Сергия, монастырского казначея, возникли серьезные разногласия с настоятелем, и он довел это до сведения митрополита. А в результате сам от того пострадал: был запрещен в священнослужении, поставлен на покаяние. Но не покинул же батюшка ни родную обитель, ни старого настоятеля — оставался здесь до последнего! Акт об изъятии ценностей в 1922 г. уже он подписывал, являясь настоятелем приходской церкви. Значит, очень искренний и преданный был человек, коль не позволил жгучей обиде взять над собой верх. Любя всей душой родной монастырь, сумел он сохранить верность ему в самые тяжелые для монастыря годы!

ДУХОВНЫМ УТЕШЕНИМ ЯВИЛАСЬ СТАРАЯ ФОТОГРАФИЯ

Отец Георгий впервые увидел обитель, которую ему суждено было поднимать из руин, 14 лет назад. Тогда его, только что рукоположенного в сан иеромонаха, назначили настоятелем Преображенского храма города Куровское в новообразованный приход. То, что предстало перед глазами 22-летнего священника, потрясло его до глубины души. И дело тут было не только в страшной картине разрухи — не только в том, что когда-то величественный собор теперь стоял без купола, без окон и дверей, а место возле колокольни превратилось в гигантскую свалку (откуда впоследствии вывезли 103 машины мусора). Отца Георгия поразили обитатели психоневрологического интерната, прочно «пустившего корни» на монастырской территории. Здесь жили люди со страшным диагнозом: дебилизм, шизофрения, идиотизм и т. д. Он, до этого учившийся в школе рабочей молодежи в родном Ногинске и работавший на заводе фрезеровщиком, потом служивший в армии в Гомеле и постоянно ходивший там в кафедральный собор, с такой трагической стороной жизни еще не сталкивался.

Сегодня батюшка с признательностью отмечает, что как раз эти самые люди, болящие, стали на первых порах его основными помощниками. Они охотно брались за любую грязную работу, и, к примеру, поражавшая своими размерами свалка возле колокольни благодаря их трудам довольно-таки быстро исчезла. Сегодня настоятель видит за уродливым фасадом болезни душу человека, который разумом словно ребенок — ребенок, что тянется к добру и старается быть полезен другим. Так, по словам пастыря, одна девушка-инвалид, передвигающаяся на коляске, является замечательной нянькой. Ее даже из детского дома не переводили после 18 лет в интернат, так как высоко ценили ее умение и талант ухаживать за детьми. Другая девушка — без пальцев — шьет культями и с большой любовью относится к этому занятию, ставшему ее призванием!

- Среди больных есть удивительные люди, — произносит настоятель монастыря, прошедший трудный путь духовного возрастания в очень непростой среде.

А в начале этого пути совсем молодому настоятелю было по-настоящему страшно смотреть на открывшийся перед ним «ад». И в самое сложное для него время появилась, как он считает, чудесным образом, старая фотография, которая помогла ему выстоять, духовно укрепиться. Как-то батюшке принесли завернутый в газету снимок (кто передал, в какой семье он хранился — теперь уже не установить), но он посмотрел и ахнул: на снимке была изображена братия монастыря времен Первой мировой войны. Не хватало лишь шестерых насельников, призванных на фронт полковыми священниками. Были на той немного поблекшей от времени фотографии предпоследний настоятель обители — архимандрит Исаакий и священномученик Иоасаф, расстрелянный в 1937 году и погребенный в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

- Я всматривался в их лица, и порой мне казалось, что я сам из их времени, что вместе с ними молюсь, совершаю требы, — признался игумен Георгий.

Эта фотография стала для него связующим звеном с тем историческим прошлым монастыря, которое ему дорого и о котором настоятелю хочется узнать, как можно больше.

Но не только старая фотография помогла отцу Георгию в тот непростой для него период. С большой теплотой он произнес имя архимандрита Сергия (Шагаева), с которым служил прежде и который сейчас является настоятелем Тихвинского храма в Ногинске.

- Замечательный пастырь, — произнес мой собеседник. — Я от него много чего перенял. А когда я сюда приехал, то, наверное, если бы не помощь отца Сергия, оказываемая им с первых дней моего настоятельства, мне намного сложнее бы тут пришлось. Батюшка подарил престол, жертвенник, подсвечники. Велика была и его духовная поддержка. Он часто сюда приезжал и, видя мои трудности, проблемы, давал советы, которые помогали шаг за шагом, медленно, потихоньку возрождать монастырь. К слову, отец Сергий — уроженец города Ликино-Дулево, и его бабушка еще девочкой посещала наш монастырь. Она рассказывала ему, как проходил здесь престольный праздник Преображения Господня, вспоминала о многолюдной ярмарке возле монастыря. К сожалению, в тот год, когда я сюда приехал — сначала в качестве настоятеля Преображенского храма, бабушка отца Сергия умерла…

Когда-то в этом миссионерском монастыре была богатейшая библиотека. Сейчас ее не осталось. Но разными путями «приходят» к отцу Георгию книги, которые ценны (или точнее — бесценны) для него. Есть у него древнее Евангелие, которое пастырь нашел в куче угля. Пришли к нему люди из Куровского, недавно купившие дом в городе, и сказали: «Батюшка, у нас в сарае валяются какие-то книги». Он явился в тот дом на следующий день, зашел в сарай, откинул лопатой уголь и увидел Евангелие… Еще один подарок прихожан — комплект Миней, изданных при Патриархе Андриане. Потихоньку собирается монастырская библиотека. Но пока, по словам настоятеля, она находится в ящиках, потому что места для нее нет. Все силы сейчас направлены на восстановление Преображенского собора, который, как многим казалось, восстановлению не подлежит. (Но об этом чуть позже.) Затем в планах отца-игумена построить братский корпус, трапезную.

Что касается соседства с психоневрологическим интернатом, то понятно, что оно в моральном плане было и остается чрезвычайно тяжелым, и в то же время руководство интерната все эти годы оказывало серьезную помощь монастырю: давало отопление от своей котельной, свет. Однако это учреждение на территории обители не должно находиться. Конечно, сотни больных (а их здесь 800 человек) на улицу не выставишь. Самое разумное и правильное — найти для них подходящее благоустроенное место, переселить их туда.

- Мы специально не обносим собор забором, — сказал отец-настоятель, — чтобы потом не услышать заявление: «Вот вы сами и определили свои границы. Это и есть ваша монастырская территория». Нет, наша исконная территория намного больше, чем та, которую монастырь сейчас занимает.

«ТЕПЕРЬ СЮДА РАДОСТНО ЗАХОДИТЬ»

Это сказала Зинаида Павловна — одна из верных помощниц отца Георгия и одна из первых его прихожанок, которая не может забыть, какую печальную картину являл собой Преображенский собор, когда его впервые увидел только что назначенный сюда молодой настоятель. Стоял недалеко от заваленной мусором колокольни лишь остов, и мало кто верил, что святыню можно возродить. Но сегодня внутри восстановленного собора московская бригада иконописцев заканчивает росписи. Отец Георгий сообщил, что во многом собор поднялся из руин благодаря пожертвованиям одной благочестивой московской семьи, которая, болея за порушенную святыню душой, вот уже восьмой год подряд вкладывает в реставрацию свои средства.

- Только на большой купол ушло 102 тысячи штук кирпича, — заметил настоятель. И добавил: — Вообще-то это было непростое, я бы даже сказал, весьма тяжелое для нас решение: приступить к восстановлению собора. Приняли мы его в 2000 г. после долгих раздумий. И что примечательно: как только взялись за это дело, сразу же хор появился, появились прихожане — жители города Куровское, поселка Давыдово, окрестных деревень. Среди них достаточно много выходцев из старообрядческих семей. А в летний период нашими прихожанами становятся дачники из Москвы — в основном люди воцерковленные, желающие потрудиться во славу Божию. Образно говоря, купола на соборе изменили все вокруг. Монастырь зажил совершенно другой жизнью — отличной от неспокойных 1990-х гг.

…Когда мы вошли в Спасо-Преображенский собор, то показалось, что его стены сделаны из сероватого мрамора.

- Это гипсокартонная основа, расписанная под мрамор, — улыбнулся батюшка. — А лепнина здесь с «Каширского двора». Но получилось действительно светло и радостно! Торжественно получилось.

В монастыре два насельника — игумен Георгий (Хлебников) и иеромонах Киприан (Земляков). Причем отец Киприан пришел сюда тринадцатилетним подростком и с первых дней образования прихода активно участвовал в его жизни. Он же стал и первым пострижеником возрожденной обители. Все эти годы у игумена Георгия и у иеромонаха Киприана много треб: они совершают крещения, венчания, отпевания. А в часовне во имя Царственных страстотерпцев, установленной рядом со святым источником, что недалеко от деревни Анциферово, пастыри каждый воскресный день совершают панихиды, молебны.

Есть у отца Георгия задумка расположить на внешней стороне собора иконы трех новомучеников Спасо-Преображенского Гуслицкого монастыря.

- При царском режиме как было? — говорит он. — Люди не сразу шли в храм, а обходили его с внешней стороны, где были написаны или выложены мозаикой иконы. И это очень правильно. Допустим, кто-то кого-то толкнул в дороге, кто-то излил на соседа свое раздражение — какой у него, спрашивается, молитвенный настрой? А совершит человек малый крестный ход, успокоятся его мысли и чувства, тогда совсем в другом состоянии он сможет войти в дом Божий. В нашем монастыре есть три прославленных новомученика — иеромонахи Иоасаф, Петр, Серафим, и я вижу удачные места на соборе, где можно написать иконы этих святых. Люди увидят их, помолятся — так и протянется ниточка, связывающая наших современников с недавним историческим прошлым Отечества, когда кровь мучеников заливала Русскую землю.

Нельзя не отметить, что фактически второе рождение этой обители состоялось в 1998 г., когда решением Священного Синода Русской Православной Церкви Преображенский храм города Куровское был преобразован в Гуслицкий Спасо-Преображенский мужской монастырь. 29 августа в него прибыл митрополит Ювеналий. На пути архипастыря от дверей автомобиля и до дверей храма верующие с любовью разложили живые цветы, и смотрелись они как богатый ковер прекрасной ручной работы. После Божественной литургии, во время которой иеромонах Георгий был возведен в сан игумена, Владыка огласил указ о возобновлении монашеской жизни в обители и вручил жезл новопоставленному настоятелю. Так через 140 лет после своего основания обитель получила новое рождение. И вот ей уже исполняется 150 лет. С волнением ждут насельники и прихожане престольного праздника Преображения Господня в этом году, во время которого будет совершено великое освящение восстановленного собора.

…Где-то около года назад игумен Георгий увидел в Тверской области разрушенный собор, по размерам и архитектуре очень схожий со Спасо-Преображенским в его родном монастыре. Сердце батюшки сжалось от боли при взгляде на руины. И теперь, вспоминая свои мучительные раздумья в 2000 году, восстанавливать собор или даже не браться за эту наисложнейшую задачу, он с радостью думает: слава Богу, что было принято правильное решение!

Н.Ставицкая